Повязанный кровью - Страница 56

– Быстрее! Быстрее! – прикрикнул на нас Руфус, когда эн-Рими покончил с оформлением документов и уплатой въездной пошлины, и мы бросились по фургонам.

Обоз ехал по городу какими-то задворками, и я с сожалением понял, что на Логвар и его знаменитые соборы сейчас полюбоваться не получится. Ничего, вот рассчитается с нами торговец да серебро в хорошие руки пристроим, тогда и достопримечательности местные осмотреть время будет. Если, конечно, эти два гаврика опять в кабак или бордель с собой за компанию не утащат.

– Кейн, Шутник, – стоило фургону остановиться у ворот рынка, как над бортом тут же показалась голова Арчи, который перекинул внутрь нестерпимо пахнущий специями мешок, – я Руфуса и хозяина до Палаты Податей сопровождать буду, вы присмотрите пока за моими пожитками.

– Ясен пень, присмотрим. – Шутник покосился на просмаливавшего толстую нить Мартина и, убрав мешок к своим вещам, накрыл его плащом. – А мы что, приехали уже?

– Да, сейчас насчет места на рынке столкуются и разгружать товар начнем. – С кряхтеньем Мартин вылез из фургона и принялся отдавать распоряжения засуетившимся работникам.

Я втянул в себя витавший в воздухе аромат специй и только усмехнулся. Ай да Арчи, ай да сукин сын! Не удивительно, что серебро никто не нашел. Только вот без ведома Руфуса или эн-Рими такой фокус не прошел бы.

– Что насчет наших денег?

– В Палате расплатиться обещали. – Здоровяк задумчиво потер подбородок и предложил: – Вы бы не мозолили людям глаза, тут за рынком кабак есть – «Три короны», ждите меня там.

– Договорились, – тут же согласился Шутник.

– Арчи, стой, – вспомнил я про пошитые для меня сапоги.

– Чего еще?

– Половину моего жалованья Мартину отдай.

– В кости проигрался, что ли?

– Угу, что-то типа того.

– Заметано.

Шутник с тихим вздохом закинул на плечо котомку с серебряным шаром, и мы, попрощавшись с обозниками, отправились искать кабак. Впрочем, искать – это громко сказано. Первый же остановленный нами разносчик указал на сложенное из красного кирпича длинное двухэтажное здание, одной стеной притулившееся к ограде рынка. Вместо вывески с вбитого над дверью штыря на коротких цепочках свисали три железные короны с длинными острыми зубцами. Крутившийся у привязи мальчишка присматривал за оставленными посетителями лошадьми, закончившая мыть крыльцо служанка вылила бадью грязной воды на обочину дороги и ушла внутрь.

– Пошли, чего встал? – дернул меня Шутник и уверенно зашагал через дорогу прямо перед мордами лошадей, запряженных в нагруженную товарами телегу.

Рыжеволосый возница схватился за плеть, но, углядев тяжелый кистень, одумался. И правильно сделал.

– Понаехали тут… – с первого взгляда определив в Габриеле приезжего, выругался возница. – Весь город заполонили, дармоеды…

– Успокойся ты, – осадил его сидевший в телеге старик. – Давно пора красным кошкам усы пообрывать.

– А они мне, дед, пока еще ничего плохого не сделали, – огрызнулся в ответ рыжий.

– Да?! По-твоему, картоха сама вымокла? А яблоки на ветках тоже просто так погнили?

– При чем тут Йорк?

– Как при чем? А кто у себя нелюдей привечает? Да там же чернокнижник на чернокнижнике! Им только дай волю, весь род людской изведут! Они порчу навели, точно тебе говорю!

Пропустив ехавшую за телегой карету, я огляделся по сторонам – город как город, только улицы шире, чем в Геладжие или в том же Альме, – и поспешил вслед за Габриелем. Тот к этому времени успел завалиться в кабак и, когда я вслед за ним зашел внутрь, уже спрятал котомку с серебряным шаром под лавку. Место он выбрал, надо сказать, на редкость удачное – с него были прекрасно видны как вход, так и дверь, ведущая на кухню.

Я присел рядом и прислонился спиной к стене, а проголодавшийся в дороге Шутник уже выспрашивал у выглянувшего в зал хозяина, что имеется в наличии из перекусить «быстро, вкусно и недорого». Высокий и широкоплечий, но сильно располневший трактирщик зевал, тер заросший щетиной подбородок и мялся, не зная, что предложить заявившимся в неурочный час посетителям. Как мне показалось, этот совсем не походивший на содержателя трактира человек с неровно заросшим шрамом на левой брови сначала хорошенько нас рассмотрел, оценил толщину кошельков и только после этого подозвал повара, который уже и принялся обсуждать с Шутником заказ. Сам хозяин поднялся по лестнице на второй этаж.

Успокоившись, я начал рассматривать заведение, в котором, к моему удивлению, не оказалось ни одного посетителя. А чьи тогда лошади на привязи, хотелось бы мне знать? Или здесь еще на втором этаже зал есть? Странно. Весьма странно. Интересно, мне показалось или нам действительно тут не особо рады были?

Хм… Ну не похож этот кабак на заведение, в котором от посетителей не протолкнуться. Все какое-то обшарпанное, запущенное. Среди прибитого загнанными в стену железными костылями оружия и доспехов ни одного целого – щиты посечены, мечи и топоры зазубрены, а кольчуга пробита сразу в нескольких местах. В окнах мутное дешевое стекло. Столешница изрезана, на стенах плохо отмытые брызги вина. Или крови?

– Сейчас принесут. – Вернувшийся с кухни Шутник в ответ на мой вопросительный взгляд выставил на стол кувшин и две кружки.

– Замечательно. – Я наклонил горлышко кувшина к одной из кружек и недоуменно уставился на Габриеля. – Это что, вода?

– Ага, родниковая, – невозмутимо ответил тот.

– Ты издеваешься? Или у нас совсем с деньгами туго? Так сейчас Арчи придет, рассчитаемся.

– Да обожди ты, вечно торопишься. – Шутник дождался, пока выставивший нам на стол блюдо повар не вернется на кухню, и лишь тогда поднял с него крышку. – Горское печенье.